хммм, короче. я сюда явно уже ничего не допишу, так что пусть будет))

автор: я
название: три звёздочки для королевы
фэндом: гли
пейринг: как бы фаберри
размер: мини
таймлайн: поймёте из фика))
рейтинга нет, саммари тоже нет, как и сюжета, извинити))

У неё идеальная жизнь. Действительно идеальная, это не самовнушение. У неё идеальная жизнь. Действительно идеальная, это не самовнушение.

Она гордится своим домом, пусть не самым большим или самым роскошно обставленным в Лайме, но точно самым красивым и уютным, и они с Финном так старались, чтоб их дом стал именно таким, потому что, по мнению Финна, важны не богатство и кричащая роскошь, а спокойная красота и уют.

Она любит своего мужа, а он любит её, их дети лучшие каждый в своём классе. У Финна прекрасные отношения с её мамой, а у неё — с мамой Финна и его отчимом, который уже давно не работает, а только иногда подбрасывает зятю пару полезных советов, без которых, наверное, автомастерская давно прекратила своё существование.

У неё именно та жизнь, о которой она мечтала. На которую рассчитывала. Которую планировала с самой школы.

Тем утром — чудесным солнечным утром начала сентября, когда летняя жара начинает спадать, и в воздухе чувствуется колкий и свежий осенний холодок, — приходит смс от Финна: «Курт звонил, сказал, что заглянет», — и настроение у Квинн портится.

✰

Ей не нравились пусть даже довольно редкие визиты сводного брата Финна. Каждый раз, когда Курт Хаммел приезжал в Лайму, он привозил с собой ту неуловимую ауру успешности, сбывшейся мечты, славы и счастья. Не того счастья, которого добилась для себя Квинн, не обычного счастья реальности, а другого — на которое Квинн и не смела надеяться, счастья из сказки, волшебного, солнечного и звёздного, ослепляющего всякого, кто его лишён. Никогда, ни словом, ни взглядом, ни жестом Курт не давал понять, что считает своего сводного брата и его семью неудачниками. Напротив, он искренне радовался их редким встречам. Конечно, с одним Финном долго не проговоришь, да и Квинн сложно поддерживать разговор с ним с глазу на глаз, но когда Хаммелы и Хадсоны собирались вместе в доме Берта и Кэрол, то совместные ужины могли затягиваться до полуночи и в них не было и капли натянутости — почти не было, но Квинн хорошо играла, и никто ничего не замечал. А потом Курт и Кэрол хором спохватывались и отправляли Берта спать, и Хадсонам приходило время уходить. И Квинн вздыхала с облегчением.

«В этот раз будет то же самое, — думает она в то утро, — нужно просто переждать».

В три часа дня Квинн вернулась из супермаркета. До вечера, а Курт обычно появляется только к вечеру, она будет одна: Финн работает, детей забрала к себе на весь день Кэрол, так что о них можно не беспокоиться и они не будут тревожить Квинн сегодня, ведь остаток дня обещает быть и без того тяжёлым. Она будет одна.

Она поставила машину во дворе и открыла багажник, чтоб достать покупки, когда лёгкий ветер вдруг донёс до неё какой-то новый запах. Квинн нахмурилась — всего на мгновение — принюхиваясь, и почему-то намного острей ощутила скрывавшийся на почти летней жарой осенний холодок. Запах — словно предчувствие неприятностей. Запах — цветочный, как будто смесь ландышей и розы, удивительная безвкусица. Неплохо для освежителя воздуха или средства для мытья пола, но не для туалетной воды. Конечно, она не пользуется таким, и никто из её подруг не пользуется. Наверное, соседка неудачно поэкспериментировала.

«Ландыш и роза, — пробормотала она вслух, открывая багажник. — Это так нелепо».

Пакетов слишком много — и Квинн мысленно принялась ругать Финна, который вечно не оказывается дома в самые неподходящие моменты. Конечно, он работает, но мог бы и помочь хотя бы раз. «Их слишком много», — мелькнула мысль как раз в тот момент, когда один из пакетов выскользнул из рук и его содержимое разлетелось в стороны.

— О чёрт!

Стеклянная банка с маринованными помидорами — разбрасывая блики — покатилась прямо к тёмно-зелёному коврику с белой надписью «Добро пожаловать!». Квинн шагнула вперёд, чтоб понять её — и застыла. В жёстком ворсе коврика блестели три звёздочки. Три крохотные золотые звёздочки.

Золотые звёздочки. Безвкусные духи. Золотые звёздочки и нелепые цветочные духи.

«Какая чушь. Этого не может быть. Просто не может быть».

— Квинн! Тебе помочь?

✰

Она схватила банку и сунула её обратно в пакет, чувствуя, как все тело сводит неприятной судорогой — как бывает, когда слышишь самые страшные вести. Не нужно поднимать голову, не нужно оборачиваться, чтоб понять, что на пороге её, Квинн Хадсон, дома стоит Рейчел Берри.

Квинн ничего не успела ответить.

— Я помогу.

Странного вида девчачье, белое и кружевное, платьице, красный в белый горошек бантик в волосах, запах ландыша и розы, прозрачный розоватый блеск на губах. Рейчел Берри, ты же звезда и тебе не пятнадцать лет, кто следит за твоей одеждой?

— Вот, — Квинн не успела опомниться, как Рейчел уже протягивала ей собранные в один пакет покупки. Кроме завёртнутого в плёнку замороженного цыплёнка.

— Я ненавижу прикасаться к мёртвым животным, — объяснила она, поморщившись.

Рейчел Берри, тактичности у тебя не прибавилось. Квинн вздохнула, чувствуя, как охватившее всё тело оцепенение проходит, подняла с травы цыплёнка и бросила в пакет.

— Идём в дом и там ты мне объяснишь своё неожиданное появление.

— Узнала, что Курт едет сюда, решила составить ему компанию, раз уж выдалась пара свободных деньков, — заявила Рейчел через десять минут, когда Квинн наливала ей чай. — К папам я уже заглянула, вечером встречусь с Мерседес…

— И между делом ты решила заглянуть сюда?

— Да. Я… хотела сделать сюрприз.

Кого ты обманываешь? Ты хотела явиться сюда с видом победительницы и в очередной раз показать Финну, чего он лишился. «Пустые хлопоты, Рейчел. Финн любит только меня и наших детей».

— Сюрприз? — Чайник жалобно звякнул, стукнувшись о крышку стола. — Если ты хотела видеть Финна, ты промахнулась с адресатом.

— Финн был дома, когда мы с Куртом пришли.

— Рейчел, — спросила Квинн прямо, — что ты забыла здесь?
— Вообще-то, — Рейчел широко улыбнулась фарфоровой чашечке, которую держала у самого лица, — это мой родной город. Как и твой.

— Не в Лайме. Здесь. В доме Квинн Хадсон.

Удар пришелся в цель: губы Рейчел едва заметно дрогнули.

— Я… — она отставила чашку, — я вспомнила наш разговор.

— Разговор?

— Точнее, — Рейчел вздохнула и лёгкие кружева на её дурацком платье заволновались, — он мне приснился, и я вспомнила, что он вообще был.

— Разговор? — снова переспросила Квинн. Что за ерунда, Рейчел Берри? Ты видишь во сне школу Маккинли и разговоры с девушкой, которая вышла замуж за парня, которого ты любила?

— Когда ты сказала, — Рейчел зачем-то облизнула губы, и в её телячьем взгляде появилось какое-то новое выражение, — что выйдешь замуж за Финна. Помнишь, у рояля?

— Рейчел, я постаралась выбросить из головы воспоминания о нашей школе в тот день, когда она кончилась. А ты просишь меня вспомнить какой-то разговор.

Но неожиданно для себя Квинн вспомнила, и так ясно, словно разговор этот произошёл всего пару часов назад. Она вспомнила каждое слово, каждые жест, каждый взгляд. Тогда Квинн позволила себе лишнее, показала слишком много чувств — и кому? Рейчел Берри. В первый и последний раз. Тогда, оставшись в одиночестве за роялем, Квинн думала, что больше никто и никогда не увидит её такой, какой увидела Рейчел. Впрочем, Рейчел Берри так непробиваема, что вряд ли что-то поняла тогда.

— Я вспомнила… — голос Рейчел странно зазвенел, — вспомнила этот разговор и потому приехала.

— Посмеяться? — сдавленно спросила Квинн и с громким стуком поставила чашку на стол. Кто бы мог подумать, что когда тонкий фарфор соприкасается с полированным деревом, звук выходит таким резким.

— Сказать, что ты не права.

Квинн не успела и слова сказать, как Рейчел пересела из кресла к ней на диван. Запах розы и ландыша стал сильней, и к нему прибавился ещё какой-то — тёплый и сладковатый.

— Квинн, — быстро заговорила Рейчел, — с самого начала всё это было…

— Ох, заткнись, Берри, — отмахнулась Квинн, чувствуя, что слёзы жгут глаза. — Много ты понимаешь.

— Я понимаю. Потому и приехала.

Голос Рейчел — сейчас дрожащий, но Квинн знала, как он может звучать, какие чувства Рейчел может выражать этим голосом, глаза Рейчел — идиотский телячий взгляд, длинные ресницы, вечные невинность и ясность в этом взгляде, как будто в жизни Рейчел Берри не было ни борьбы, ни утрат, ни несчастий… как будто в её жизни даже мужчин не было, и ни с кем она не зашла дальше, чем когда-то с Финном. Губы Рейчел, кружева на вырезе платья, нежная кожа и мягкие тени от кружев. Нелепый круглый вырез и нелепые кружева. Как будто тебе пятнадцать лет, Рейчел Берри.

Квинн моргнула, прогоняя слёзы. Её вдруг нестерпимо захотелось убрать из взгляда Рейчел эти невинность и ясность, уборать, чтоб они больше никогда не вернулись, потому что Рейчел Берри давно должна повзрослеть, но она знает только один способ — он кажется ей неподходящим. А потому она сдерживается. Она не боится, она поцеловала бы её, и конечно, тогда Рейчел уже не смогла бы смотреть, как сейчас — отрыто и так невинно, словно ей до сих пор пятнадцать, словно она до сих пор школьница из забытого Богом городишки и ученица самой отвратительной школы в мире, а не звезда. Но это бесполезно, это ничего не изменит.

И вместо поцелуя Квинн расплакалась, а Рейчел протянула ей платок.

Он тоже пах ландышем и розой. И чем-то густо-сладким. А в углу была вышита крохотная звёздочка. Квинн почувствовала, как рука Рейчел легла ей на плечи.

— Не нужно плакать, Квинн.

— Не думай о себе слишком много, — говорить так, чтоб голос не дрожал и не срывался, было сложно. — Я не… плачу. Нет причин плакать. И… ты могла бы сейчас уйти?

✰

Всё следующее утро Квинн находит разбросанные то тут, то там по всему дому золотые звёздочки.

— Как они здесь оказались? — спрашивает она у Финна, но тот пожимает плечами. Он ничего не заметил.

Весь день Квинн пытается выяснить у мужа, уехали ли Рейчел и Курт, но спрашивать напрямую не хочет, а намёков Финн не понимает. А потом наступает вечер и дом снова почему-то пустеет. Дети уходят, Финн тоже уходит. Квинн бродит из комнаты в комнату, и везде на полу, на креслах, столиках, кроватях — то тут, то там тускло поблёскивают золотые звёздочки, словно кто-то незримый рассыпает их специально для Квинн.

В доме темнеет. В доме тишина.

И потом, наконец, Квинн просыпается и вспоминает, что сегодня хор едет на региональные.